Город в раннее Новое время

Город в раннее Новое время — это мир разительных контрастов. С одной стороны, это центр притяжения, где зарождались новые экономические отношения, концентрировались богатства и появлялись технические новинки. С другой — это перенаселённый, грязный и чрезвычайно опасный котёл, в котором человеческая жизнь стоила недорого. Развитие денежной экономики, торговли и мануфактур неразрывно было связано с ростом городов, но этот рост происходил стихийно и болезненно. В то время как деревня жила в ритме природы, город подчинялся новому, жестокому ритму денег, эпидемий и пожаров, постепенно превращаясь из средневековой крепости в прообраз современного мегаполиса.

Двигатель роста и магнит для людей

Если в 1500 году на всю Европу насчитывалось лишь пять городов с населением свыше 100 тысяч человек (Стамбул, Париж, Неаполь, Милан и Венеция), то к 1700 году их число выросло до двенадцати. Этот процесс урбанизации был вызван целым комплексом причин, главной из которых стало изменение экономической структуры европейского общества.

Торговля и производство

Города всегда были центрами ремесла и торговли, но в раннее Новое время их роль многократно возросла. Великие географические открытия сместили центр мировой торговли из Средиземноморья в Атлантику. В результате начался взрывной рост портовых городов, таких как Лондон, Амстердам, Лиссабон, Севилья. Они стали воротами, через которые в Европу поступали колониальные товары и драгоценные металлы, и откуда отправлялись корабли с европейской продукцией. Этот глобальный обмен товарами требовал огромного количества людей: моряков, докеров, купцов, складских рабочих, клерков.

Одновременно в городах концентрировалось новое мануфактурное производство. Мануфактуры, в отличие от маленьких ремесленных мастерских, требовали сотен рабочих рук. В города стекались разорившиеся ремесленники и, в ещё большем количестве, безземельные крестьяне, которые в поисках хоть какого-то заработка были готовы на любую работу. Город предлагал шанс, которого не было в деревне, и за этот призрачный шанс люди платили своим здоровьем и зачастую жизнью.

Город как смертельная ловушка

Несмотря на каменные стены, которые всё ещё окружали многие города, их жители были защищены от бедствий гораздо хуже, чем население деревень. Скученность и антисанитария превращали любой город в пороховую бочку, которая могла взорваться от любой искры — будь то инфекция или неосторожное обращение с огнём.

Царство грязи и болезней

Представить себе санитарное состояние европейского города XVI века современному человеку практически невозможно. Централизованной канализации и водопровода не существовало. Все бытовые отходы, мусор и нечистоты выливались и выбрасывались прямо из окон на улицу. Узкие улочки превращались в зловонные ручьи. Свиньи, считавшиеся своеобразными «мусорщиками», бродили по городу, поедая отбросы. Воду для питья и приготовления пищи часто брали из тех же рек, куда сливались стоки. Неудивительно, что в таких условиях жители постоянно болели, а любая инфекция распространялась с молниеносной скоростью. Дифтерия, тиф, оспа, дизентерия были постоянными спутниками горожан.

Но самым страшным бичом была чума. Эпидемии «чёрной смерти» прокатывались по Европе, выкашивая население городов. Великая чума в Лондоне в 1665 году унесла жизни около 80 тысяч человек — почти четверти населения столицы. Люди в ужасе бежали из городов, но часто было уже поздно. Медицина того времени была бессильна.

Огненный шторм

Вторым великим бедствием был огонь. Подавляющее большинство городских построек были деревянными или имели деревянный каркас (фахверк). Дома стояли вплотную друг к другу, образуя сплошные стены вдоль узких улиц. Любая искра от свечи или из печной трубы могла привести к катастрофе. Узкие улицы превращались в аэродинамические трубы, раздувавшие пламя. Средств для тушения практически не было — в основном это были вёдра и багры, которыми растаскивали горящие строения. Великий лондонский пожар 1666 года, начавшийся в одной пекарне, за несколько дней уничтожил почти весь средневековый город, оставив без крова 100 тысяч человек и стерев с лица земли 87 церквей. Подобные, хоть и меньшего масштаба, пожары были обычным делом для всех европейских городов.

Социальная иерархия городского пространства

Городская застройка наглядно отражала резкое социальное неравенство. В городе не было «спальных районов» и «деловых центров» в современном понимании — богатые и бедные жили рядом, но в совершенно разных условиях.

Вертикальное гетто

Социальный статус человека часто можно было определить по этажу, на котором он жил. Самые престижные и дорогие апартаменты находились на втором этатическом этаже (по-французски «бельэтаж» — «красивый этаж»). Здесь было светлее, суше и дальше от уличной грязи. Первые этажи часто занимали лавки и мастерские. Чем выше, тем дешевле было жильё. Самые бедные ютились в тесных каморках под самой крышей, в мансардах и на чердаках. В эти тёмные, холодные зимой и душные летом помещения приходилось подниматься по шатким лестницам. Там, в ужасающей тесноте, могли жить целые семьи.

Город мастеров и торговцев

Средневековая традиция селиться по профессиональному признаку сохранялась и в раннее Новое время. Люди одной профессии образовывали целые кварталы. Существовали улицы пекарей, мясников, кожевников, ткачей. Это было удобно и для самих ремесленников, и для покупателей. Но это же было источником постоянного шума и запахов. Стук молотов из кузниц и мастерских оружейников, крики разносчиков и зазывал, грохот колёс телег по булыжнику — город был очень шумным местом. Навигация в этом хаосе была затруднена: табличек с названиями улиц и номерами домов не существовало. Ориентировались по приметным зданиям — церквям, городским воротам, вывескам таверн.

Первые шаги к благоустройству

Лишь к концу XVII века, особенно после опустошительных пожаров и эпидемий, городские власти и монархи начали осознавать необходимость наведения порядка. Это было вызвано не столько заботой о горожанах, сколько желанием сделать столицы более представительными и удобными для жизни знати и передвижения войск.

Власти начинают активнее бороться с грязью. В Берлине, например, издают строгий наказ, предписывающий уличным старостам забрасывать мусор обратно в дома тех, кто выбросил его на улицу. Постепенно улицы начинают мостить камнем. Появляются первые виды транспорта. Если раньше по городу передвигались пешком или верхом, то теперь всё чаще стали пользоваться каретами. Появились и наёмные экипажи, а в Париже — даже первые публичные кареты, ходившие по определённым маршрутам. Это был прообраз современного общественного транспорта.

Настоящей революцией стало появление уличного освещения. Тысячи фонарей, которые зажигали по ночам в Париже, производили на современников неизгладимое впечатление. Ночная жизнь города перестала быть смертельно опасной. Сицилийский путешественник Джованни Паоло Марана писал, что «одно только уличное освещение уже достойно поездки» в Париж. В это же время архитекторы и правители, глядя на просторные, построенные по единому плану города в американских колониях, начинают задумываться о создании широких улиц и площадей в своих старых, хаотично застроенных столицах. Это были лишь первые, робкие шаги, но они знаменовали начало превращения средневекового города в город Нового времени.