История раннего Нового времени: Французы в Новом свете
В эпоху Великих географических открытий Франция, раздираемая внутренними религиозными войнами между католиками и гугенотами и втянутая в сложные европейские конфликты, вступила в колониальную гонку с заметным опозданием. Когда испанские галеоны уже вовсю вывозили серебро из Перу, а португальцы наладили торговлю пряностями из Индии, французская корона лишь начинала обращать свой взор за океан. Первые попытки основать колонии в XVI веке во Флориде и Бразилии, предпринятые в основном гугенотами, потерпели сокрушительное поражение от рук испанцев и португальцев, ревностно охранявших свою монополию. Однако в XVII веке, оправившись от смут и укрепив королевскую власть при таких фигурах, как кардинал Ришелье, Франция начала систематическую и широкомасштабную колониальную экспансию. Эта экспансия создала одну из самых обширных, но в то же время самых уязвимых империй в истории, основанную на совершенно иных принципах, чем у её соседей.
Рождение Новой Франции
В отличие от Англии, которую в Америку гнали перенаселение, «огораживания» и желание фермеров обрести свою землю, и Испании, искавшей золото, главным двигателем французской колонизации стал ценный ресурс северных лесов — мех. Пушнина, в особенности плотный и водонепроницаемый мех бобра, пользовалась в Европе колоссальным спросом для изготовления дорогих фетровых шляп, ставших символом статуса и богатства для аристократии и зажиточных горожан. Именно погоня за этим «мягким золотом» определила уникальный характер французской империи в Северной Америке, сделав её экономику зависимой от торговли, а не от сельского хозяйства.
Самюэль де Шамплен, «отец Канады»
Ключевой фигурой в становлении Новой Франции стал выдающийся путешественник, солдат, картограф и дипломат Самюэль де Шамплен. Он понимал, что для успешной колонизации недостаточно временных рыбацких стоянок и торговых постов, необходимо постоянное и хорошо укреплённое поселение, которое могло бы стать центром всей колонии. После нескольких экспедиций, в ходе которых он исследовал атлантическое побережье и составил его точные карты, Шамплен в 1608 году основал на высоком скалистом берегу реки Святого Лаврентия город Квебек. Это место было выбрано не случайно: узкое русло реки позволяло контролировать главную водную артерию, ведущую вглубь континента, к Великим озёрам и богатым пушниной землям. Квебек быстро стал административной, военной и торговой столицей всех французских владений в Северной Америке.
Деятельность Шамплена не ограничивалась основанием города. Он был неутомимым исследователем. Проникая всё дальше на запад по реке Святого Лаврентия и её притокам, он первым из европейцев достиг Великих американских озёр, в частности озёр Гурон и Онтарио. Его подробные описания и точные карты на десятилетия вперёд стали главным источником знаний о географии региона. Но, возможно, самым важным и судьбоносным его шагом стало заключение военного союза с индейскими племенами гуронов, алгонкинов и монтанье. Помогая своим союзникам в сражениях и впервые применив против их врагов, ирокезов, огнестрельное оружие, Шамплен обеспечил французам доступ к разветвлённой индейской торговой сети и поддержку в освоении новых земель. Однако этим же шагом он навсегда превратил могущественную и воинственную конфедерацию ирокезов в смертельных и непримиримых врагов Новой Франции.
Империя рек и лесов
Огромные пространства Северной Америки были освоены французами не с помощью плуга, как у англичан, а с помощью берёзового каноэ и торгового обмена. Их империя была не империей фермерских полей, а империей речных путей и торговых постов, разбросанных на тысячи километров. Центральными фигурами этой империи стали «coureurs des bois» — «лесные бродяги». Эти смелые, свободолюбивые молодые французы уходили на годы вглубь континента, жили среди индейцев, перенимали их язык и обычаи, женились на индианках и вели меновую торговлю, доставляя меха в Квебек и Монреаль.
От Великих озёр до Мексиканского залива
Освоившись на Великих озёрах, французские исследователи, миссионеры-иезуиты и торговцы, движимые жаждой наживы, религиозным рвением и стремлением найти путь к Тихому океану, продолжили своё движение на юг и запад. Иезуитский миссионер Жак Маркетт и торговец Луи Жолье в 1673 году достигли верховьев великой реки Миссисипи и спустились по ней на значительное расстояние, поняв, что она течёт на юг, а не на запад. Окончательно присоединил весь бассейн этой реки к французским владениям Рене-Робер Кавелье де Ла Саль. В 1681-1682 годах его экспедиция совершила грандиозное путешествие от верховьев Миссисипи до её впадения в Мексиканский залив. Ла Саль торжественно объявил все земли в бассейне реки собственностью французского короля Людовика XIV, назвав эту огромную территорию Луизианой. Таким образом, к концу XVII века Новая Франция на карте представляла собой гигантскую дугу, простиравшуюся от ледяных берегов залива Святого Лаврентия до тёплых вод Мексиканского залива и державшую в блокаде узкую полоску английских колоний на побережье.
Парадоксы французской колонизации
Французская империя в Америке была колоссом на глиняных ногах. Её впечатляющие географические размеры скрывали фундаментальные слабости, которые в итоге и привели её к гибели.
Огромная территория, ничтожное население
Главным парадоксом было катастрофическое несоответствие между контролируемой территорией и численностью французского населения. К 1663 году, когда в английских колониях на побережье проживало уже около 70 тысяч человек, во всей Новой Франции насчитывалось всего лишь 3,5 тысячи французов. Это соотношение 20 к 1 в пользу англичан в дальнейшем только росло. Причин тому было несколько. Во Франции, в отличие от Англии, не было такого острого земельного голода и массовой безработицы. Католическая Франция не знала тех религиозных гонений, которые гнали из Англии пуритан. Более того, французским протестантам-гугенотам, которые как раз и могли бы стать активными колонистами, было прямо запрещено переселяться в колонии. Наконец, сама система управления, находившаяся в руках короля и его чиновников, была слишком жёсткой и бюрократичной. Земля раздавалась не в полную собственность фермерам, как в Англии, а по феодальной системе сеньорий, что было малопривлекательно для крестьян. Всё это тормозило массовую эмиграцию.
Роль индейских союзников
Именно малочисленность заставляла французов выстраивать совершенно иные, чем у англичан, отношения с коренным населением. Английские колонисты-фермеры нуждались в земле, что неизбежно вело к конфликтам, вытеснению и истреблению индейцев. Французы же нуждались в индейцах как в незаменимых партнёрах по торговле мехами, как в проводниках и воинах. Это привело к установлению тесных союзов, скреплённых торговлей, смешанными браками и совместными военными походами. Французы активно вмешивались в межплеменные войны, поддерживая своих союзников (гуронов, алгонкинов) против их врагов (в первую очередь ирокезов, ставших союзниками англичан). Эта «лесная дипломатия» позволяла им с помощью нескольких сотен солдат и индейских воинов контролировать огромные территории. Однако эта же зависимость от индейских союзов делала их положение крайне шатким и втягивала их в бесконечные и жестокие войны в лесной глуши.
Глобальные амбиции и неизбежный конфликт
Северная Америка была лишь одним из направлений французской колониальной экспансии. В XVII веке Франция также захватила Гвиану в Южной Америке, основала чрезвычайно прибыльную сахарную колонию Сан-Доминго на Гаити, создала торговые посты в Сенегале для работорговли, обосновалась на Мадагаскаре и в Индии. Но именно в Северной Америке её интересы вошли в прямое и непримиримое столкновение с интересами Англии. Две колониальные системы — английская, компактная, густонаселённая и аграрная, и французская, огромная, почти безлюдная и торгово-военная — не могли долго существовать рядом. Их соперничество за контроль над долиной реки Огайо и всем континентом вылилось в серию войн, кульминацией которых стала Семилетняя война (1756-1763 гг.). В ходе этого конфликта малочисленность населения Новой Франции стала решающим фактором, который, несмотря на отвагу французских солдат и верность их индейских союзников, привёл к полному крушению французской империи в Северной Америке и переходу Канады под власть британской короны.