Судьба империи Чингизидов

Созданная Чингисханом империя была не просто огромной, она была беспрецедентной по своим масштабам. К середине XIII века она простиралась от Тихого океана до Дуная, объединяя под властью одного правителя десятки народов с совершенно разной культурой, религией и уровнем развития. Управление таким гигантским и пестрым конгломератом земель представляло собой сложнейшую задачу. И хотя первоначальный этап монгольских завоеваний принес миру неисчислимые бедствия, последующий период существования единой державы породил уникальные явления, а ее неизбежный распад навсегда изменил политическую карту Евразии.

«Монгольский мир» и его устройство

После того как активная фаза завоеваний в основном завершилась, на огромных пространствах империи установился период относительного порядка и стабильности, который историки называют «Pax Mongolica» — «монгольский мир». Железная дисциплина и беспощадное подавление любого сопротивления привели к тому, что некогда опасные дороги стали безопасными, а междоусобные войны между мелкими правителями прекратились. Это имело парадоксальные, но важные последствия для всего континента.

Управление и связь в империи

Для эффективного управления покоренными территориями монголы создали разветвленную и на удивление действенную систему. Население завоеванных стран было обязано выполнять две главные повинности: платить тяжелую дань и поставлять воинов для монгольской армии. За сбором дани следили специальные чиновники — баскаки. Любое неповиновение или попытка восстания карались с показательной жестокостью, часто приводя к полному уничтожению целых городов и областей.

Чтобы связать воедино разрозненные части своей державы, монголы создали гениальную по своей простоте и эффективности систему почтово-государственной связи, известную как «ям». Вдоль всех главных дорог империи через каждые 25–30 километров были расставлены специальные станции. На этих ямах правительственные гонцы, чиновники, послы и даже купцы, имевшие специальное разрешение, могли получить свежих лошадей, еду и ночлег. Благодаря этому известия и приказы из столицы, Каракорума, в самые отдаленные провинции доставлялись с невиданной ранее скоростью. Обладатель особого знака — металлической пластины-пропуска под названием «пайцза» — мог рассчитывать на всемерную поддержку на всем пути своего следования.

Веротерпимость как инструмент власти

Одной из самых характерных черт ранней Монгольской империи была ее религиозная политика. Сам Чингисхан и его первые преемники были язычниками, последователями культа Вечного Синего Неба — Тенгри. Они не считали какую-либо одну религию истинной и относились с равным прагматизмом ко всем верованиям своих подданных:

• христианству;
• исламу;
• буддизму;
• иудаизму.

Более того, они освобождали духовенство всех конфессий от уплаты налогов, стремясь заручиться их лояльностью. Такая веротерпимость была мудрым политическим ходом. Она позволяла избегать крупных религиозных восстаний и выгодно отличала монголов от, например, европейских рыцарей-крестоносцев, которые огнем и мечом насаждали католичество на завоеванных землях.

Распад великой державы

Несмотря на все усилия по поддержанию единства, колоссальная империя была обречена на распад. Слишком велики были расстояния, слишком разными были народы, вошедшие в ее состав. Процесс распада был постепенным, но неумолимым, и главной его причиной стала ассимиляция самих завоевателей.

Культурный раскол

Осев на завоеванных землях, монгольская знать, составлявшая ничтожное меньшинство среди покоренных народов, со временем начала перенимать местные обычаи, языки и, что самое главное, религии. Этот процесс шел по-разному в разных частях империи. В восточных улусах — в самом Китае и Монголии — знать приняла буддизм. В то же время в западных ханствах — Золотой Орде, государстве Хулагуидов в Иране и Чагатайском улусе в Средней Азии — государственной религией стал ислам.

Этот религиозный и культурный раскол стал фатальным для единства. Монголы-мусульмане и монголы-буддисты начали воспринимать друг друга не как сородичей, а как чужаков и даже врагов. Формальное единство державы сменилось ожесточенными междоусобными войнами между потомками Чингисхана, которые боролись за власть, территории и торговые пути. К рубежу XIV–XV веков от единой «кочевой империи» Чингизидов остались лишь воспоминания. На ее месте существовало несколько крупных, независимых и часто враждующих друг с другом государств.

Последний завоеватель степей: Тимур

В период упадка и распада монгольских государств на историческую сцену вышла одна из самых грозных и противоречивых фигур позднего Средневековья — среднеазиатский правитель Тимур, более известный в Европе как Тамерлан. Он не был потомком Чингисхана, но поставил себе цель превзойти его в славе и завоеваниях.

«Железный Хромец»

Тимур происходил из знатного, но не ханского тюркизированного монгольского рода Барлас и родился на территории современного Узбекистана. Свою карьеру он начал как предводитель отряда удальцов в раздираемом усобицами Чагатайском улусе. В одной из стычек он был тяжело ранен в правую ногу и руку, из-за чего на всю жизнь остался хромым. Отсюда и его прозвище — «Тимур Хромой». Обладая несгибаемой волей, выдающимся полководческим талантом и запредельной жестокостью, он сумел объединить под своей властью Среднюю Азию. Поскольку он не был Чингизидом, он не мог носить титул хана и правил с более скромным титулом эмира от имени подставных ханов из рода Чингисхана.

Империя Тимура

Собрав огромную армию, Тимур начал череду опустошительных завоевательных походов. Он разгромил Золотую Орду, нанеся ей удар, от которого она уже не смогла оправиться. Он покорил Иран, Закавказье, совершил грабительский поход в Индию, подвергнув страшному разгрому Дели. В 1402 году в битве при Анкаре он сокрушил войско могущественного османского султана Баязида I Молниеносного, взяв его в плен, что на полвека отсрочило гибель Византии. Все несметные богатства и тысячи лучших мастеров он свозил в свою столицу — Самарканд, стремясь сделать ее центром мира. В 1405 году, готовя грандиозный поход на Китай, Тамерлан заболел и умер.

Его империя, созданная исключительно на силе и страхе, оказалась еще более недолговечной, чем держава Чингисхана, и распалась сразу после его смерти. Однако его походы окончательно изменили расстановку сил в Азии, нанеся смертельные удары по одним государствам и расчистив путь для возвышения других. Эпоха великих кочевых империй, сотрясавших мир, подходила к своему концу.